пришел сюда, чтобы заключить союз! В достопамятном законе виноват ведь не только Арлинг! Ваши предки также внесли в него свой посильный вклад. Не хотите исправить их ошибки? Ведь и по их вине до сих пор раздаются взрывы, гибнут люди! – Айран взял за плечо Рэллмара и выдвинул вперед. – Его девушка погибла из– за этого чертового закона! Но он нашел в себе силы идти со мной. Идти, несмотря ни на что, чтобы однажды достичь цели. И исправить все ошибки, совершенные моим предшественником. Идите и вы со мной – искупить грехи предков, помочь не совершить новых ошибок, найти свое место в мире, наконец, а не прятаться среди Привольных Полей!
Айран оглянулся на правительницу. Нет, вряд ли на нее подействовала его эмоциональная речь… Воитель почувствовал, что вот– вот – и она действительно отдаст этот приказ.
– Не верите… – горько произнес он. – Что ж, этого следовало ожидать. Я хотел сохранить в тайне свой истинный облик, но теперь разве это имеет какое-то значение?.. Не торопитесь меня уничтожить, успеется… Сначала – посмотрите…
Он раскрыл ладони и призвал Предел.
Волна вмиг отбросила спутников Воителя в сторону, скрывая Айрана из глаз. Люди и думать забыли о мечах, невольно любуясь столбом ревущей чистой энергии, искрящейся и переливающейся. Казалось, что он сияет ярче солнца – но на него можно было смотреть, не щурясь и не прикрывая глаза: словно Предел рисовался перед людьми, давая им рассмотреть себя во всей красе, во всей его непоколебимой мощи.
Никто не знал, что это было всего лишь ширмой – все самое главное должен был сделать Прэдик.
– Боишься? – какой-то ласковый, неестественно добрый голос криэйтора показался Айрану зловещим предзнаменованием.
– Боюсь, – согласился он.
И в самом деле было страшно. Очень. Причем неясно, почему – вроде бы все обговорили и договорились, так нет же…
– Правильно делаешь, что боишься, – «утешил» Прэдик. – Ничего, это будет недолго.
Айран хотел сказать что-то еще, но уже не успел. Одним мысленным приказом обездвижив Воителя, другим – создавая из воздуха что-то вроде стола, Лорд подхватил упавшего юношу, заботливо уложил его и принялся за любимую работу.
Боль – это отличное средство остановить время. Самое лучшее, наверное. Потому что секунды, в которые испытываешь такое, мгновенно превращаются в часы, а минуты – в целые столетия. Она застилает глаза, не давая видеть, что делает мучитель… или врачеватель, как уж на то посмотреть. Но явно ощущается, что он не торопится. Куда ему торопиться, у него есть еще минута. Целая минута! И ее надо как-то пережить…
Интересно, удастся ли выдержать оставшееся время и не закричать? На невольные слезы, лившиеся из закрытых глаз нескончаемым потоком, никто уже не обращал внимания, а удивление криэйтора ощущается уже кожей, похоже, такого «клиента» ему еще не доставалось. А Меч молчит, ни звука не издает. Но ему трудно, пожалуй, даже труднее, чем остальным. Он держит нить, связывающую ее с Пределом…
Но когда же закончится этот ад?!